Я не сдаюсь... - Страница 41

Когда вездеход вполз в проём и Андрей пристрелил крепёжные тросы к камню, навалилась апатия. Но тут же исчезла, когда мужчина взглянул на лежащую без сознания девушку… Рыча от боли, он стащил перчатки и ужаснулся – содранная кожа болталась лохмотьями, словно старая кора на берёзе. Стиснув зубы, вытащил аптечку, кое-как, при помощи зубов забинтовал кисти, затем нащупал застёжки скафандра спутницы и вскрыл его, вытаскивая податливое тело, словно конфету из бумажки. Открыл старый добрый нашатырь, поднёс к мгновенно затрепетавшим от резкого запаха ноздрям. Через мгновение раздалось громкое чихание, и Лана открыла ещё не соображающие глаза. Секунда, и вот в них просыпается понимание, а потом… потом Андрей сам не понял, что произошло. Девушка уткнулась ему в грудь, обняла за шею и громко, безудержно разрыдалась… А он гладил её по голове, уговаривая успокоиться. Объясняя, что уже нечего бояться, и всё самое страшное уже позади…

Глава 21

– Ситуация критическая. – глухо бросил Штейнглиц.

Ярцев, Верховцев и ещё два члена Сената согласно кивнули головами. Только что был жестоко подавлен бунт в шестнадцатом секторе Убежища. Они пятеро – единственные оставшиеся в живых представители полгода назад избранного колонистами Сената. Остальные были растерзаны толпой или покончили с собой. Два месяца назад казалось, что всё идёт отлично – люди прибывали, стройка шла полным ходом. Даже некоторый дефицит всего и вся удалось преодолеть. Стало хватать взрывчатки для проходческих работ, в достаточном количестве появились другие инструменты. С огромными трудностями, но без человеческих жертв, удалось доставить энергосистемы россов в специально подготовленные штольни и синхронизировать их работу с генераторами Айорс. Это позволило увеличить мощности конвертеров, вырабатывающих кислород, подающих энергию на внутренние нужды, значительно, в преддверии массового переселения с Земли, расширить посевные площади гидропонных ферм. Но… те, кто только что прибыл с голубой планеты, не привыкли к тем условиям, в которых им пришлось жить. То, что здесь абсолютно безопасно, как-то быстро, даже слишком быстро, забылось. Зато всё громче и громче стали раздаваться голоса, громко вещающие о том, что пища однообразна и скудна. Пайки – малы. Работы – слишком много. Недовольные всегда найдутся. А когда таких набирается критическое число – срабатывает некий клапан, и появляется ТОЛПА. Самое жуткое после войны изобретение человека…

Быстро выявляются самозваные командиры, которые бросают на убой тех, кто глупее и податливее их. А когда ТОЛПА видит кровь – её уже не остановить. Она перерождается в МАССУ. Ту, слепую своей яростью и бездушием безликую субстанцию, которая захлёстывает всё вокруг себя, неся смерть и разрушения… Взбунтовались новые прибывшие. Те, которые до переселения жили на относительно спокойном австралийском материке. Им не понравилось, что их сектора уступают по удобствам тем, в которых жили старые колонисты первой волны. Причём почему-то бунт прошёл под лозунгом того, что европейцам, которые как раз и занимали эти старые жилые зоны – льготы. А они, коренные австралийцы, как когда-то их предки, бывшие преступники, которых сослали на материк из Старого Света, опять попали на каторгу. При этом новенькие почему-то не обращали внимания на то, что колоссальный, невообразимый объём работ по строительству, оснащению инженерными коммуникациями и энергией был проделан именно этими старосветскими выходцами. Так что, прибыв уже на готовое, новички быстро организовались, и четыре дня назад вспыхнул бунт. Кровавый и беспощадный. Вначале перебили тех из старых обитателей, кто попался им в руки. Хорошо, что удалось перекрыть межсекторные перегородки. Но в нескольких местах новенькие прорвались, залив всё на своём пути кровью. Сенат пытался уговаривать восставших успокоиться и всё обдумать, обещал даже вернуть желающих на Землю, но таких почему-то не нашлось. Все требования свелись в сущности к тому, что новичков – в старые сектора, где те будут отдыхать. А ранее прибывшие пускай идут на их место и работают, обслуживая новых господ. Штейнглиц, после того как при помощи горнопроходческой взрывчатки озверевшие люди чуть не ворвались в машинный зал и не уничтожили генераторы, приказал применить оружие…

Убитых выносили сотнями. Оружие россов превращало человека в хорошо прожаренные лохмотья. Но и человеческие автоматы и пулемёты сняли не менее кровавую жатву. Погибло почти пять тысяч человек. С таким трудом и жертвами вывезенных с Земли. И задавить удалось только верх айсберга. Все прекрасно осознавали, что такие бунты будут снова и снова, и превратятся в тлеющий постоянно нарыв. А рано или поздно какой-нибудь сумасшедший придурок взорвёт машинный зал и уничтожит вообще всех. Ну, спасётся может тысячи две, те, кто влезет в корабли. Но что потом? Куда бежать? В Антарктиду? Это не Марс. Туда рано или поздно доберутся насильники, убийцы и мародёры. И не стоит забывать, что там, внизу, в разгаре наступающая ядерная зима… Что делать? Вот такой вопрос стоял на заседании Сената. Тяжёлый и страшный. Либо бросать оставшихся на Земле людей на произвол судьбы, что не позволяла совесть. Либо – эвакуировать на Марс, и подавлять бунты в зародыше. Не дожидаясь кошмара новой бойни, только уже между собой. Словно пауки в банке… Штейнглиц обвёл всех тяжёлым взглядом.

– Ваши предложения, господа члены Сената?

Верховцев, не поднимая глаз, произнёс:

– Я не уверен, что в следующий раз мои солдаты будут стрелять по толпе…